Чуть свет, с собакою вдвоем - Страница 82

Он искал детей в Японии, в Сингапуре, Дубае, Мюнхене. Попадались сюрпризы. У Дженнифер, девочки из Мюнхена, был брат, которого увезли жить куда-то к родственникам. Неизвестно, нашелся ли в итоге. Оба ребенка ни единожды не разлучались с матерью, пока отец-египтянин не увез их по суду на каникулы. Он жил и работал в Германии, просто-напросто поменял девочке имя, записал ее в школу, сказал, что ее мать умерла. К тому времени, когда девочка выучит немецкий и сможет кому-нибудь объяснить, что с ней приключилось, мать она, скорее всего, забудет. Дети легко забывают — это из самосохранения. Джексон нашел их быстро — неторопливым колесам немецкой бюрократии такие темпы не даются. Через шесть часов после того, как они со Стивом забрали Дженнифер из пряничного домика, девочка уже вернулась домой в Тринг. Мать и ребенок встретились вновь.

Что-то мучило его — неясно что. Он достал из бумажника фотографию, спертую из кабинета Линды Паллистер. Девочка на пляже. Один четкий снимок, голова и плечи. В душе Джексон знал, что это Надин Макмастер. Он вздохнул и убрал фотографию.

Когда он лег, еще и половины десятого не было. Кровать узкая, а собака уже застолбила немалую площадь. Джексон забрался под тонкое одеяло, и пес заерзал, поднял голову, уставился тупо, словно лунатик, а потом опять свернулся клубком. Джексон долго лежал под немигающим взглядом мертвых кукольных глаз.

* * *

Приглашение в гольф-клуб на ужин с танцами нашлось в глубине рабочего стола. Велено «Разодеться в пух и прах, чтобы ах — смокинг». Барри фыркнул. Обещают живой оркестр до полуночи, дискотеку семидесятых, лотерею с «фантастическими призами» — мини-тур на двоих на остров Уайт «(включая билеты на паром)», коллекционное издание «Гэвина и Стейси» с автографом, не говоря уж о «полноразмерной крикетной бите с автографами Первой йоркширской команды охранной службы». На такие гулянки любила ходить Барбара — удачный предлог нацепить очередной чудовищный наряд и похвастаться перед другими женщинами замечательными оценками Эми, ее дипломом, ее помолвкой, ее ребенком. Теперь-то хвастаться особо нечем.

— Велели разодеться, — засмеялся Лен Ломакс, увидев Барри.

Лен был в смокинге, курил сигару — экспансивный, элегантный. Крупный мужик, с возрастом еще не усох, гораздо лучше выглядит, чем Барри. Сколько ему — семьдесят, семьдесят два? Нынче пенсионеры не ведут себя по-пенсионерски, каждый мнит себя Шоном Коннери.

— Хочешь, я тебе чего-нибудь принесу? — сказала жена Рэя Стрикленда. Маргарет.

Шотландка. Барбара говорила, у нее какой-то женский рак, но на вид все такая же, кожа да кости, мяса нет вообще. Снаружи мягкая, внутри кремень. Барбаре никогда не нравилась Маргарет Стрикленд, но это почти ни о чем не говорит, Барбаре много кто не нравится, в том числе и Барри.

— На кухне наверняка еще осталась еда, — сказала Маргарет. На столе меню, в меню Agneau rôti et purée de pommes de terre.

— А для нас с тобой это жареная ягнятина с пюре, — пояснил Рэй Стрикленд.

Этот до Лена Ломакса недотягивает, но по-прежнему весь искрит этаким нервным зарядом. Барри всегда считал, что Рэй непредсказуем: то он славный малый, то злобный гном. Чуток нестабилен. Жаль, нельзя отмотать время вспять, — жаль, что молодому Барри не хватило духу сказать этим двоим, чтоб отвалили и его не трогали.

— Или десерт? — спросила Маргарет. — Есть тирамису.

Судя по тарелкам, измазанным дрянью, которая сильно смахивала на дерьмо, сливки общества тирамису уже доели.

— Я не голоден, — сказал Барри. — Но спасибо.

— Мы тебя так редко здесь видим, Барри, — сказала Маргарет Стрикленд.

— Это потому, что я не играю в гольф, — ответил Барри.

— Зато ты пьешь, — сказал Ломакс, наливая ему виски.

Оркестр настраивался, и Альма, жена Лена, сказала:

— Хочешь потанцевать, Барри?

Состарилась она некрасиво — слишком много отпусков под дешевым иностранным солнцем. За семьдесят, а все на шпильках и в боевой раскраске. Создав Альму и Барбару, сломали изложницу. Слава тебе господи.

Рэй Стрикленд слегка мотнул головой, — мол, давай выйдем. Барри похлопал Альму по плечу:

— Может, попозже, лапуль. — (Когда в аду наступят заморозки.)

Он пошел за Рэем Стриклендом наружу. Ночная прохлада как лекарство.

— Я подумал, завтра на похоронах небось не удастся поболтать, — сказал Стрикленд.

— Ну, ага? — ответил Барри.

— Не знаю толком, как и сказать-то. — Стрикленд уставился на свои начищенные туфли и поморщился.

— Кто-то разнюхивает насчет Кэрол Брейтуэйт, вопросы задает? — помог ему Барри.

— Да. — На лице у Стрикленда нарисовалось облегчение.

— Хочешь, чтоб я посодействовал? — спросил Барри.

— А ты можешь? — неуверенно спросил Рэй.

— О да, — сказал Барри. — Уж я посодействую.

Барри устало заполз в машину. Любопытно, выпьют ли сливки общества за Рекса Маршалла нынче вечером. Может, перед «дискотекой семидесятых».

Они все были в тот Новый год в «Метрополе», Истмен во всем своем великолепии, Рекс Маршалл, Лен и Алма Ломакс, Рэй Стрикленд и его странная женушка Маргарет, Уинфилды.

Как знать, может, Иэн еще жив. Уинфилды уехали в Новую Зеландию — кто-нибудь весточки от них получал? Давно он не вспоминал об Уинфилдах. Китти Уинфилд. Иэн Уинфилд. Барри рухнул в длинный черный тоннель и выпал в прошлое. «Принести вам что-нибудь, констебль? Барри, да?»

Кэрол Брейтуэйт воскресает. Воскресает, восстает.

21 марта 1975 года

Барри закурил. Он сидел в машине перед домом Уинфилдов. Очень славный домик. И не вообразишь, каково жить в таком доме, каково жить в Харрогите, столице северной аристократии. Надо бы привезти сюда Барбару. Если ему хватит смелости позвать ее на свидание. Он сводит ее в кино. Рядом с его знакомыми Барбара такая изысканная, одета всегда безукоризненно. «Эта девочка все твои деньги спустит», — говорила его мать.