Чуть свет, с собакою вдвоем - Страница 23

— Бог крадет гнезда / Птицу за птицей / Похищая к звездам, — сказала Джулия, а Джексон сказал:

— Эмили Дикинсон, — просто полюбоваться ее потрясением.

— Ты не болен, а? — спросила она. — Не обезумел?

— Вглядись в Безумца — иногда он чуть ли не пророк, — бодро ответствовал Джексон.

— Убийство и суицид не передаются генетически, — сказала Джулия после Террас Риво, уплетая сэндвичи в «Черном лебеде». — Натан не предрасположен к трагедии.

Джексона это не убедило, но он промолчал.

По словам Надин, Джон и Энджела Костелло из Донкастера погибли, когда в зад их машины въехал пьяный водитель грузовика. Их двухлетней дочери Шерон с ними не было; напрашивается вопрос: «Где же она была?» Уинфилды удочерили осиротевшую девочку, переименовали в Надин и вскоре увезли в Новую Зеландию.

«Они уже оставили надежду завести ребенка, — писала Надин, — и тут появилась я, точно дар с небес». Кое-кто, умирая, жертвует органы. Джон и Энджела Костелло пожертвовали целую девочку.

— Значит, надежду оставили не Уинфилды, — сказала Джулия. — Надежду оставили Костелло.

Потом-то Джексон сообразил: даже когда эфир принес первое, вступительное послание Надин (встречаются романы короче и лаконичнее писем Надин Макмастер), антенны интуиции уже зашевелились. Никаких родственников? Прошлое стерто начисто? Новое имя? Девочка слишком маленькая, ничего не помнит? Внезапный отъезд в далекие края?

— Похитили, — решительно заявила Джулия, намазывая булку маслом; впрочем, Джулия любит драматизировать.

Прежде чем взяться за расследование прошлого Надин Макмастер, Джексон счел своим долгом напомнить ей, чем расплатилась кошка за любопытство.

— Ящик Пандоры, — сказала Джулия и потянулась за второй булкой, еще не доев первую. — Хотя на самом деле «пифос» означает «большой кувшин». Пандора выпустила в мир зло и…

— Я в курсе, — перебил Джексон. — Я знаю.

— Людям нужна правда, — сказала Джулия. — Человеческая природа не выносит тайн.

По опыту Джексона, обнаружение правды — любой правды — лишь усугубляет тайну. Не исключено, что маленький Аарон и Кальмарчик обнаружат семейную историю, которую лучше бы запереть на семь замков, подальше от несносной Пандоры.

— Да, но дело же не в том, чтобы тебе понравилось. Важно знать, — сказала Джулия.

Сколько времени ни проводи с Джулией, в итоге все сводится к уютной фамильярности пополам с досадными спорами. Похоже на брак, только без развода. И без свадьбы, если уж на то пошло.

Натан на Террасах добегался до умопомрачения и после сэндвича и вазочки мороженого уснул у Джексона на руках, предоставив Джулии беспрепятственно вкушать чай. Мальчик лежал, точно мягкий мешок с песком, — ощущение тревожило. Джексон сомневался, хочет ли, чтобы сердце взбаламутили несокрушимые священные узы.

Как ни странно, новость о том, что Натан его сын, не осчастливила его — устрашила. Лишнее доказательство тому, что никогда не угадаешь, что почувствуешь, пока не почувствовал.

В последнее время Джулия стала намекать, что Джексону неплохо бы «больше быть отцом» Натану, а им троим — чаще проводить время «по-семейному».

— Но мы не семья, — возражал Джексон. — Ты замужем за совершенно третьим человеком.

Когда Джексону пришлось выбирать, с кем из отпрысков проводить Рождество, он предпочел свою угрюмую дочь (катастрофическое решение). Джулия сочла это откровенным фаворитизмом — может, и не зря.

— Выбор Джексона, — сказала она.

— Я не могу быть в двух местах одновременно, — посетовал Джексон.

— А атом может, если верить квантовой физике, — сказала Джулия.

Я же не атом.

— Ты сплошные атомы, и больше ничего.

— Ну, может быть, но я все равно не могу разорваться. Джексон только один.

— Как это верно. Что ж, веселого тебе Рождества. Бог так возлюбил этот мир, что отдал Сына своего и тэ дэ. А Джексон своему сыну даже рождественского подарка не раздобыл.

— Вздор! — отвечал Джексон. — Чепуха!

В «Черном лебеде» Джулия слизывала с пальцев мороженое — когда-то Джексон решил бы, что она дразнится. Раньше Джулия мазалась красной помадой, а теперь губ не красила. Непослушные волосы зачесывала назад и уминала жестким зажимом. Материнство отчасти обесцветило ее. Удивительно, до чего Джексон порой скучал по прежней Джулии. А может, она и есть прежняя, а скучал он по временам, когда они были вместе. Он надеялся, что нет. В сердце больше не осталось места. (Крайне тесное) пространство, отведенное женщине в шкафу Джексонова сердца, почти целиком занимала свечка, что горела чувствами к его шотландской немезиде, старшему детективу-инспектору Луизе Монро. Давнее пламя вяло мигало, никогда не разгоралось в безвоздушности их разлуки. У них не бывало секса, они не виделись два года, она замужем за другим и родила от него ребенка. У людей это не считается отношениями. Кто-то должен свечку погасить.

— Сердце бескрайне, — сказала Джулия. — Места полно.

Может, в сердце Джулии места и полно, а у Джексона не так — у него сердце сжималось и съеживалось с каждым перенесенным ударом. Бедное сердце, разбитое сердце.

— Чушь, — сказала Джулия.

Штука-то в чем: Джон и Энджела Костелло, якобы родители маленькой Шерон, что вот-вот превратится в Надин Уинфилд, вовсе не стали прахом. Не погибли в автокатастрофе, не бродили по темным улицам Донни. Не умерли, поскольку не жили.

Ни автокатастрофы, ни свидетельств о смерти, ни сведений о том, что пара с такой фамилией жила в Донкастере. Никаких записей о рождении их дочери «Шерон Костелло». На всякий пожарный Джексон разыскал другую Шерон Костелло, родившуюся в один день с Надин Макмастер, 15 октября 1972 года; та жила в Труро. Оказалась ни при чем и сильно недоумевала.